Жизнь Гнора - Страница 8

- По какому случаю бал? - сказал Мард. Фонарь стоял у его ног, свет ложился на палубу. Все молчали.

Тогда, посмотрев прямо перед собой, капитан увидел лицо незнакомого человека, смуглое вздрагивающее лицо с неподвижными искрящимися глазами. Шапки у него не было. Волосы темного цвета падали ниже плеч. Он был одет в сильно измятый костюм городского покроя и высокие сапоги. Взгляд неизвестного быстро переходил с лица на лицо; взгляд цепкий, как сильно хватающая рука.

Изумленный Мард почесал левую щеку и шумно вздохнул; тревога всколыхнула его.

- Кто вы? - спросил Мард. - Откуда?

- Я - Гнор, - сказал неизвестный. - Меня привезли матросы. Я жил здесь.

- Как? - переспросил Мард, забыв о больной руке; он еле сдерживался, чтобы не разразиться криком на мучившее его загадочностью своей собрание. Лицо неизвестного заставляло капитана морщиться. Он ничего не понимал. Что вы говорите?

- Я - Гнор, - сказал неизвестный. - Меня привезла ваша лодка... Я Гнор...

Мард посмотрел на матросов. Многие улыбались напряженной, неловкой улыбкой людей, охваченных жгучим любопытством. Боцман стоял по левую руку Марда. Он был серьезен. Мард не привык к молчанию и не выносил загадок, но, против обыкновения, не вспыхивал: тихий мрак, полный грусти и крупных звезд, остановил его вспышку странной властью, осязательной, как резкое приказание.

- Я лопну, - сказал Мард, - если не узнаю сейчас, в чем дело. Говорите.

Толпа зашевелилась; из нее выступил пожилой матрос.

- Он, - начал матрос, - стрелял два раза в меня и раз в Кента. Мы его не задели. Он шел навстречу. Четверо из нас таскали дрова. Было еще светло, когда он попался. Кент, увидев его, сначала испугался, потом крикнул меня; мы пошли вместе. Он выступил из каменной щели против воды. Одежда его была совсем другая, чем сейчас. Я еще не видал таких лохмотьев. Шерсть на нем торчала из шкур, как трава на гнилой крыше.

- Это небольшой остров, - сказал Гнор. - Я давно живу здесь. Восемь лет. Мне говорить трудно. Я очень много и давно молчу. Отвык.

Он тщательно разделял слова, редко давая им нужное выражение, а по временам делая паузы, в продолжение которых губы его не переставали двигаться.

Матрос испуганно посмотрел на Гнора и повернулся к Марду.

- Он выстрелил из револьвера, потом закрылся рукой, закричал и выстрелил еще раз. Меня стукнуло по голове, я повалился, думая, что он перестанет. Кент бежал на него, но, услыхав третий выстрел, отскочил в сторону. Больше он не стрелял. Я сшиб его с ног. Он, казалось, был рад этому, потому что не обижался. Мы потащили его к шлюпке, он смеялся. Тут у нас, у самой воды, началось легкое объяснение. Я ничего не мог понять, тогда Кент вразумил меня. "Он хочет, - сказал Кент, - чтобы мы ему дали переодеться". Я чуть не лопнул от смеха. Однако, не отпуская его ни на шаг, мы тронулись, куда он нас вел, - и что вы думаете?.. У него был, знаете ли, маленький гардероб в каменном ящике, вроде как у меня сундучок. Пока он натягивал свой наряд и перевязывал шишку на голове, - "слушай, - сказал мне Кент, - он из потерпевших крушение, - я слыхал такие истории". Тогда этот человек взял меня за руку и поцеловал, а потом Кента. У меня было, признаться, погано на душе, так как я ударил его два раза, когда настиг...

- Зачем вы, - сказал Мард, - зачем вы стреляли в них? Объясните.

Гнор смотрел дальше строгого лица Марда - в тьму.

- Поймите, - произнес он особенным, заставившим многих вздрогнуть усилием голоса, - восемь лет. Я один. Солнце, песок, лес. Безмолвие. Раз вечером поднялся туман. Слушайте: я увидел лодку; она шла с моря; в ней было шесть человек. Шумит песок. Люди вышли на берег, зовут меня, смеются и машут руками. Я побежал, задыхаясь, не мог сказать слова, слов не было. Они стояли все на берегу... живые лица, как теперь вы. Они исчезли, когда я был от них ближе пяти шагов. Лодку унес туман. Туман рассеялся. Все по-старому. Солнце, песок, безмолвие. И море кругом.

Моряки сдвинулись тесно, некоторые встали на цыпочки, дыша в затылки передним. Иные оборачивались, как бы ища разделить впечатление с существом выше человека. Тишина достигла крайнего напряжения. Хриплый голос сказал:

- Молчите.

- Молчите, - подхватил другой. - Дайте ему сказать.

- Так было много раз, - продолжал Гнор. - Я кончил тем, что стал делать выстрелы. Звук выстрела уничтожал видение. После этого я, обыкновенно, целый день не мог есть. Сегодня я не поверил; как всегда, не больше. Трудно быть одному.

Мард погладил больную руку.

- Как вас зовут?

- Гнор.

- Сколько вам лет?

- Двадцать восемь.

- Кто вы?

- Сын инженера.

- Как попали сюда?

- Об этом, - неохотно сказал Гнор, - я расскажу одному вам.

Голоса их твердо и тяжело уходили в тьму моря: хмурый - одного, звонкий - другого; голоса разных людей.

- Вы чисто одеты, - продолжал Мард, - это для меня непонятно.

- Я хранил себя, - сказал Гнор, - для лучших времен.

- Вы также брились?

- Да.

- Чем вы питались?

- Чем случится.

- На что надеялись?

- На себя.

- И на нас также?

- Меньше, чем на себя. - Гнор тихо, но выразительно улыбнулся, и все лица отразили его улыбку. - Вы могли встретить труп, идиота и человека. Я не труп и не идиот.

Роз, стоявший позади Гнора, крепко хватил его по плечу и, вытащив из кармана платок, пронзительно высморкался; он был в восторге.

Иронический взгляд Аллигу остановился на Марде. Они смотрели друг другу в глаза, как авгуры, прекрасно понимающие, в чем дело. "Ты проиграл, кажись", - говорило лицо штурмана. "Оберну вокруг пальца", - ответил взгляд Марда.

- Идите сюда, - сказал капитан Гнору. - Идите за мной. Мы потолкуем внизу.